Author Archives: mstislav

2 июня в 10:00 состоялось заседание Таллинского административного суда по рассмотрению жалобы Оксаны Пост против закрытия единственной русской школы в Кейла.

Предыстория

В январе 2018 года власти города Кейла подготовили решение о ликвидации единственной русской школы в городе. Причина, побудившая к этому, помимо свойственной местным властям русофобии, ещё и желание передать здание русской школы переполненной эстонское школе по соседству. Русские дети при этом переводились бы в эстонскую школу и расформировывались бы по эстонским классам. Против этих планов активно выступила директор школы Оксана Йыэ, а также попечительский совет школы, во главе с Оксаной Пост. За помощью школа обратилась в НКО «Русская школа Эстонии».

Наш предыдущий опыт по спасению русских школ в Муствеэ и Тарту подсказывал, что нужны какие-то силы, на которые можно было бы опереться. В случае с Муствеэ конструктивный диалог был налажен с мэром города и депутатами гороского собрания. В Тарту тоже можно было рассчитывать на отдельных представителей как исполнительной, так и законодательной власти в городе. Здесь же ситуация была крайне сложной. Инициатива о закрытии поступила от мэра города и подавляющее большинство городского собрания его поддерживало. Борьба за спасение русской школы в чём-то напоминала борьбу с ветреными мельницами. Но мы уже как врачи делаем что можем, по сформулированному ещё Марком Аврелием принципу «делай что должно — и пусть будь, что будет».

При отсутствии рычагов в структурах первой, второй и третьей власти, мы обратились к четвёртой – прессе. В 2018 году в Эстонии ещё были какие-то остатки свободной прессы. Что характерно, релизы «Русской школы Эстонии» шли уже мимо мейнстрима, но вот сообщения от попечительского совета принимались охотно. История получила широкую огласку. Достаточно сказать, что экстренно созванное общешкольное собрание приехала снимать Актуальная камера. В итоге городские власти вынуждены были дать задний ход и отказаться от своих планов, причём оправдывались тем, что решения ещё нет, и вообще у них даже и в мыслях не было закрывать русскую школу. Либо чудо, либо фокус, но школу мы отстояли, несмотря на всю изначальную безнадёжность ситуации. Основная заслуга при этом, помимо, конечно же, двух Оксан (директора школы и председателя попечительского совета), на прессе. Причём на самой что ни на есть мейнстримной.

Попытка № 2

Городские власти взяли тайм-аут и решили как следует подготовиться к следующей атаке на школу. Начали с того, что уволили с должности директора Оксану Йыэ и назначали на её место единственного члена попечительского совета (учительницу), которая была за ликвидацию русской школы. По сути, вместо директора назначили ликвидатора.

Второй раз уже максимально подсластили пилюлю и сделали привычный эстонский JOKK. По факту Кейлаская основная школа является региональной, в ней учатся дети со всего уезда, приезжая из тех посёлков, где русские школы уже закрыты. Для умерщвления школы естественным путём достаточно просто не принимать в неё иногородних детей, особенно с учётом того, что кто-то может и живёт в Кейла, но прописан, например, в Таллине. Если в первый класс приходят два ребёнка, то какая тут может быть школа? И это было первым шагом. Городское собрание приняло решение о запрете приёма в школу иногородних детей.

Можно было бы подождать лет пять пока школа умрёт сама, но националистический зуд заставлял городские власти действовать. Было подготовлено второе решение – уже о её закрытии. Проект был отправлен на согласование в попечительский совет школы. Попечительский совет высказался единогласно против. Но добрый эстонский JOKK был соблюдён – проект показан заинтересованной стороне, её мнение внимательно выслушано, а дальше уже можно поступать, как хочется и спокойно его проигнорировать.

В решении, в отличие от варианта 2018 года, были максимально и формально соблюдены все возможные политесы. Дети, которые уже учатся в школе, в случае необходимости продолжат учёбу на русском языке, в своих отдельных классах, со своим прежними учителями и даже в своём прежнем здании. То есть в их жизни изменится только вывеска на здании. Как долго продлится эта необходимость в решении, конечно же, не указано, но уже сейчас известно, что в прежнем здании они будут только один год. Потом детей переведут в новое здание, а потом и необходимость может исчезнуть и их просто расформируют по эстонским классам. Русских учителей соответственно уволят. Именно так получилось, когда от русской школы Кейла отобрали гимназическую ступень, тоже обещали, что дети будут учиться, по крайней мере, 60/40, но через год просто расформировали по эстонским классам, в результате большинство русских детей так и не смогли окончить гимназию. Но это когда ещё будет. Суд не рассматривает гипотетические нарушения прав в будущем. Причём настолько не рассматривает, что даже не принимает жалобы в производство. В итоге пострадавшими оказались только те, кто пойдёт в этом году в первый класс, а таких, благодаря решению о запрете на приём иногородних, всего два человека.

Цензура

Итак, ситуация радикально отличается от той, что была в 2018 году. Тогда у нас был, как минимум, наш директор, и тогда в решении было меньше лжи о возможностях. К этому добавляется, что мэр тоже нашим не стал, как и городское собрание, из которого только две русские женщины проголосовали против ликвидации русской школы.

Но, казалось бы, Дельфи и Постимеэс на русском языке не перестали выходить, и опять-таки ERR весьма активно выдаёт новости на русском языке. По отработанной схеме начали рассылать пресс-релизы от попечительского совета школы в наши свободные, неподкупные и неполживые, но, на удивление, получили в ответ тотальный игнор. Или кто-то дал команду помалкивать, или же сами журналисты, и особенно русскоязычные главреды за год вырастили в себе такого маленького внутреннего цензора. В итоге, пресса нам помогать не стала. Она помогла мэру города. В Постимеэсе дали простынь от мэра, в которой он рассказал как теперь всё будет хорошо и как все счастливы, и внизу три строчки от Оксаны Пост, что она с этим не согласна. Титов пригласил его же в «Утренний кофе», внимательно-сочувственно ему кивал, особенно когда г-н Фельс пожаловался на плакат, на котором его сравнили с нацистом. Хорошо, что у нас ещё не начали, как в Латвии, сажать за то, что мы называем нацистов нацистами. Но донос в полицию г-н мэр всё же отправил. Оксану Пост Титов пригласить забыл. Ну, наверное, по рассеяности. Впрочем, понятно, что приглашает, по всей видимости, не он, а тот, кто дал команду помалкивать нашим свободным сми. В итоге школа, попечительскией совет и дети, оказалась предоставлены сами себе. Спасение утопающих дело рук самих утопающих.

В поисках жертвы

Про смелость и активность наших людей, за редким исключением, можно слагать легенды. Передо мной, как перед юристом, стояла задача оспорить два решения: первое – о запрете на приём в Кейласкую основную школу иногородних, второе – о закрытии Кейлаской основой школы. В первом случае нужны были иногородние дети, которые пойдут в первый класс в сентябре 2020 года. Во втором, Кейлаские дети, которые тоже пошли бы в первый класс Кейлаской основной школы в сентябре этого года. Это конечно в идеале, чтобы лишить суд всяческих оснований для отказа в принятии жалобы в производство. Но суд оказался заточен именно на идеальные кейсы. Причём, очевидно, что кто-то его на это заточил, как и наши свободные медиа, так как по прошлой судебной практике это не было препятствием.

Поэтому найти «правильную» жертву оказалось крайне непростой задачей. В результате даже, казалось бы, уже жалобы с подходящими подателями, отклонялись, потому что они в последний момент поменяли место регистрации. Самые ходовые отказы были в тех случаях, когда ребёнок уже учится. Ему как бы пообещали в случае необходимости продолжать обучение на русском языке. А раз так, то права его не нарушены. Другая история с дошкольниками — Ну ребёнок же в школу ещё неизвестно когда пойдёт, значит его права тоже не нарушены. При этом срок обжалования 30 дней, и когда через несколько лет ребёнок пойдёт в школу, то срок оспаривания уже закончится. В итоге была принята одна жалоба от Оксаны Пост, чья дочь идёт в школу не в этом году, так хотя бы в следующем. Судья «сжалился».

Правовые аспекты дела

Остановимся кратко на правовых аспектах дела. В своих последних отчётах для Комитета ООН по ликвидации расовой дискриминации Эстония заверила Комитет, что для неё всегда было важно гарантировать и защищать права человека и основные свободы, как на государственном, так и на международном уровне. Эстония осуждает расовую дискримнацию и продолжает работую во имя того, чтобы устранить проявление расовой дискриминации как в законодательстве, так и на практике.

Примечание: под расовой дискриминацией здесь понимается любая дискриминация по этническому признаку.

В нашем же деле мы видим, что представитель города Кейла, а это не кто-нибудь, а бывший канцлер права Аллар Йыкс, считает, что права подателя жалобы невозможно нарушить, так как в Эстонии у национальных меньшинств вовсе никаких прав нет. Есть только право местного самоуправления по собственному произволу делать то, что заблагорассудится. Причём без причин, основания и против воли людей. По мнению г-на Йыкса право местного самоуправления в отношении прав национальных меньшинств абсолютно. Как будто Эстония не ратифицировала Рамочную конвенцию о защите национальных меньшинств, Европейскую Конвенцию о защите прав человека и основных свобод, Международный Пакт о гражданских и политических правах, Конвенцию о правах ребёнка и прочие правозащитные правовые акты.

Кто в данном случае прав? Авторы периодических отчётов в Комитет по ликвидации расовой дискриминации или представитель города Кейла? Эстония – правовое государство, в котором гарантируется защита прав национальных меньшинств или же, как утверждает бывший канцлер права, они в Эстонии – бесправны? Попробуем это выяснить.

Во-первых, Ч. 2 ст. Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств утверждает, что в районах традиционного проживания, а также там, где лица, принадлежащие к национальным меньшинствам, составляют значительное число, Стороны, в случае достаточной потребности в этом, стремятся обеспечить, насколько это возможно и в рамках своих образовательных систем, чтобы лица, принадлежащие к этим меньшинствам, имели надлежащие возможности изучать язык своего меньшинства или получать образование на этом языке. В жалобе достаточная потребность в образовании на русском языке была обоснована. Русская община города, в т. ч. податель жалобы, желает сохранить русскую школу и правовое государство должно на этом основании обеспечить лицам, принадлежащим к национальному меньшинству возможность получить образование на этом языке. Более того, речь идёт не о создании новой школе, а о сохрании школы с 50-летней историей.

Во-вторых, ч. 1 ст. 2 Конвенции о правах ребёнка устанавливает, что, et государства-участники уважают и обеспечивают все права, предусмотренные настоящей Конвенцией, за каждым ребенком, находящимся в пределах их юрисдикции, без какой-либо дискриминации, независимо от расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального, этнического или социального происхождения, имущественного положения, состояния здоровья и рождения ребенка, его родителей или законных опекунов или каких-либо иных обстоятельств.

Ч. 1 ст. 28 Конвенции утверждает, что государства-участники признают право ребенка на образование, и с целью постепенного достижения осуществления этого права на основе равных возможностей они, в частности вводят бесплатное и обязательное начальное образование, а также принимают меры по содействию регулярному посещению школ и снижению числа учащихся, покинувших школу. Таким образом Конвенция предусматривает, что детям надо гарантировать бесплатное и соответствующее принципу равных возможностей образование, которое является доступным и не содержит дскриминацию. Таким образом данная Конвенция обосновывает то, что ликвидация единственной русской школы в Кейла противоречит международной регуляции.

Согласно ч.ч. 1 и 2 ст. 3 Конвенции во всех действиях в отношении детей, независимо от того, предпринимаются они государственными или частными учреждениями, занимающимися вопросами социального обеспечения, судами, административными или законодательными органами, первоочередное внимание уделяется наилучшему обеспечению интересов ребенка. Государства-участники обязуются обеспечить ребенку такую защиту и заботу, которые необходимы для его благополучия, принимая во внимание права и обязанности его родителей, опекунов или других лиц, несущих за него ответственность по закону, и с этой целью принимают все соответствующие законодательные и административные меры. Очевидно, что в интересах детей сохранить свою школу со своим языком. Этот интерес был единогласно выражен родителями, как законными представителями своих детей. Также очевидно, что город, закрыв Кейласкую основную школу, грубо проигнорировал интересы учеников и их утверждённые международными конвенциями права.

В-третьих, в практике Европейского суда по правам человека есть решения, согласно кторым право на образование охватывает также и право на образование на родном языке, например в деле Кипр против Турции. По обстоятельствам этого дела Туерцкие власти, оккупировавшие Северный Кипр не обеспечивали греческим детям среднее образование на родном языке. На нарушение Конвенции указывало то обстоятельство, что Турецкие власти сделали доступным для греческих детей только начальное образование, но не среднее. Очевидно, что эта ситуация аналогична нашей. Более того, положение в Кейла ещё хуже, потому что русскоязычные дети города не могут приобрести на родном языке даже начальное образование.

Подчеркну, все указанные выше международные правовые акты ратифицированы со стороны Эстонии и являются обязательными к исполнению. Они не являются ни декларациями, ни рекомендациями, которые можно было бы проигнорировать на вполне законном основании. Более того, по своему правовому статусу они выше внутренних эстонских законов.

В-четвёртых, в данном случае неравно обращаются с разными школами. В Кейлаской основной школе учатся 179 детей и языком обучения в ней является русский. В Эстонии однако много школ, где количество учеников значительно меньше, в т. ч. в Харьюмаа. Но есть один маленький нюанс. Все эти школы – эстоноязычные. Например в школе Миссо учится всего восемь человек. В целом в Эстонии есть 31 школа, в которых количество учеников менее 20, из них 11 – основные школы. Медианное количество учеников в школах Эстонии – 147 человек. При этом никто не собирается эти школы оптимизировать. Потому что эти школы – эстонские. Русскую же школу в Кейла местные власти считают убыточной. На самом деле утверждение, что Кейлаская основная школа слишком дорого обходится городу, являтся голословным и, само по себе, глубоко дискриминационным. Мэр города Кейла г-н Фельс честно сказал, что целью объединения школ является то, чтобы в Кейла «не было бы две общины». Эта фраза задокументирована в протоколе заседания городского собрания города, на котором обсуждался проект решения о закрытии школы. Это означает, что у ликвидации русской школы в Кейла не экономические, а рассистские причины. Очевидно желание городского головы ликвидировать не только русскую школу, но и также русскую общину, путём принудительной ассимиляции русских детей.

Эпилог

Очевидно, что перед Таллинским административным судом стоит непростая задача решить является ли Эстония правовым государством, в котором считается важным обеспечение и защита прав человека и основных свобод, или же в Эстонии права национальных меньшинств a priori не могут быть нарушены, потому что в Эстонии у национальных меньшинств никаких прав нет и быть не может. Поэтому суд на сегодняшнем заседании решил заручиться поддержкой Министерства образования и науки, запросив его мнение по поводу целесообразности объединения школ. С учётом того, что министр образования – Майлис Репс представляет в правительстве центристскую партию, теперь мяч на стороне поля русских центристов, занявших высокие должности, благодаря поддержке русских избирателей. Сумеют ли они убедить свою коллегу по партии, что поддерживая уничтожение русских школ, правительство рубит сук, на котором сидит?